Фантазия та на песке,
тайком лукавит,
и бьётся жилка на виске,
думать заставит!

Картина маслом на стене,
то и гляди придавит,
лежит в покоях на спине,
она же банку ставит!

Амурчики на потолке,
и свет глаз плавит,
притихла муха на колке,
и клопа давит!

И жизнь её на волоске,
дух байку травит,
не напрягись рука в броске,
пусть жить оставит!

А та кобыла в рваном зипуне,
спина потёрта,
стояла молча при луне,
у ворот порта!

А мимо всадник на коне,
приют когорта,
и была надпись на стене,
второго сорта!

Он очутился в старине,
в порыве спорта,
её глаза при белене,
он часть эскорта!

И были те, его пьяней,
в покоях лорда,
что пили уже много дней,
её опухла морда!

 А те глаза всё зеленей,
но смотрят твёрдо,
а тут лишь тени из сеней,
вступают гордо!

И не понятно кто сильней,
их тоже кодла,
и в пожеланьях побольней,
накинуть сёдла!

А он пастух своих свиней,
готовит вёдра,
если болтушки не налей,
худеют бёдра!

И тают горы Пиреней*,
пока что модно,
а он ещё пока при ней,
там превосходно!

Ты если хочешь тоже пей,
маячит кобра,
и ей в стакан чуток долей,
бледнеют рёбра!

В саду залился соловей,
их тоже шобла,
и каждому успей подлей,
исчезла вобла!

Её люби, потом испей,
кисляк из рога,
но только никого не бей,
под запах грога!

И старый евнух словно гей,
глазами блуд буравит,
картина та среди затей,
которыми быт правит!

Ещё налили, ты не пей,
а то отравит,
потом окажется борзей,
и на года ославит!

Ну вот опять старик вздремнул,
приснилась стая,
где он своё полено гнул,
года листая!

Проснулся, выпил, тихо бзднул,
к окну прошёлся,
и табурет случайно пнул,
в кашле зашёлся!

Таблетку нехотя лизнул,
к столу вернулся,
присел, задумался, уснул,
и снова встрепенулся!

Легенды звали из вожжей,
и он запнулся,
как будто в чарах ворожей,
в себя вернулся!
....
И вот закончился отгул,
кого сумел, тому огул,
кого не смел, уже обул,
и взмок не лоб, а стул!

Её зелёные глаза,
с собой позвали,
со стен кривились образа,
но не мешали!

Притихла за окном лоза,
и кони ржали,
как раскалённая фреза,
но и её зажали!